О бандитском захвате автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года, о том, как освобождали ребятишек, наша пресса писала много. Операция прошла успешно. Израиль выдал преступников. Сотрудники КГБ, экипаж самолета проявили мужество и были по достоинству награждены. Высокие награды в Кремле вручали первые лица государства: Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев и его первый заместитель А. И. Лукьянов. Смелая учительница Наталья Ефимова, которая более суток находилась вместе с детьми под боевыми стволами террористов, была удостоена ордена "За личное мужество" * 1. На экраны страны вышло два фильма: документальный - "Заложники из 4-го "Г" и художественный - "Взбесившийся автобус". Кажется, в этой истории нет белых пятен, все ясно и понятно, расписано и снято по минутам. Ан нет.
Через три года в "Досье" "Литературной газеты" появляется статья "Международный терроризм кто "за"?" Автор ее - достаточно опытный журналист, в некотором роде даже "специалист по терроризму". К этой теме он обращался неоднократно. Тем удивительнее было прочесть его откровение.
"Помните декабрь 1988 года? - спрашивает автор. -Да, когда террористы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата - г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда получили в свое распоряжение огромные деньги (3,5 миллиона американских долларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы советским представителям. Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было явно ненормальным. И когда представители Аэрофлота, уполномоченные соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а не на профессионализме и опыте".
Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса. И террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и тщательно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.
Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги, на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам. Но даже после этого удалось переиграть террористов. И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессионализма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на интуиции" и, поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими бандитами. Вот так любители! Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Видимо, даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности, или по каким-то другим обстоятельствам не смогли по- настоящему раскрыть деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни заложников прошла как бы мимо повествования. Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших операций такого рода, проведенных когда- либо в мире. И мы должны знать о ней все.
2 декабря 1988 года. 3.10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут назад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем вооруженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем . Главное, что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, состояние детей. С этого и начал полковник.
Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?
Якшиянц: Не беспокойтесь.
Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?
Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: С тобой будут разговаривать. Говори, что хочешь.
Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.
Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я Геннадий Николаевич.
Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев: Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как они чувствуют себя? Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся, опять начнут плакать.
Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или иную помощь, по вашему мнению?
Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.
Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни произошло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все пойдет нормально, ничего не угрожает.
Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление в заложники взял детей. Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую информацию. Павел Якшиянц , 38 лет, уроженец Ташкента, работал водителем в Орджоникидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток. Н-да.
Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого навидался, но такое - держать под ружьем автобус с одиннадцати-двенадцатилетними детишками - встречает впервые. Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу. Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем бандитов.
Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать. Но мы себя оправдаем. В дальнейшем, я вам говорю, одна секунда, как вы сделали "добро", вторая секунда будет наше "добро". Не принимайте нас за дуралеев. Я интересовался всеми этими акциями и, по-моему, неплохо продумал операцию.
Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами руководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и освободить детей?
Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о нашем беспрепятственном выезде.
Зайцев: Куда вы хотите вылететь?
Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уверены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР. Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на Зайцева. Полковник опустил микрофон. - Пакистан ? - Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной связи.
2 декабря 1988 года. 0.45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж Александра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись оттуда, увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи, лошади, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали крыльями, беспокоились. Однако очередной рейс в Индию был неожиданно отменен. Самолет полетел в Минеральные Воды. Когда приземлились, поразило безлюдье в аэропорту. Пока выруливали на дальнюю стоянку, "Земля" ввела в обстановку. У трапа их встречал сотрудник КГБ, рассказал подробнее о случившемся, уточнил:
"Дело добровольное. Кто чувствует себя неуверенно, может отказаться". Ни один из пилотов не дрогнул. С этой минуты они уже знали: им лететь за границу по требованию террористов, им быть заложниками.
Зайцев нажал тангенту микрофона: "Мы готовы предоставить вам возможность вылететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому?"
Якшиянц: Хорошо. Значит, куда мы улетим отсюда? Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет. Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте . Именно Ташкент ближе всего к Пакистану. Поняли меня?
Отец: Володя, доброе утро.
Муравлев: Здравствуй, папа.
Отец: Володя, мне страшно, и я плачу. Что ты творишь? Что ты делаешь с детьми? Остановитесь. Не оставляйте Родину, важнее Родины ничего нет! Куда вы катитесь? Подумай о бабушке, о дедушке Саше, подумай. Ты на его земле сейчас. Кого ты бросаешь? Остановись, сынок! Я тебя прошу. С ваших голов ни один волос не упадет. Это гарантии правительства, Горбачева. Если он сказал, кому еще верить в нашем государстве?
Муравлев: Слушай, папа, мы повязаны друг с другом: кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.
Отец: Никто вас умирать не заставляет. Вы должны жить. Вы молоды.
Муравлев: А что, разве плохо для государства валюту заработать? Подумаешь, пройдет каких-то десять лет, и мы эти два миллиона вернем. Ничего не случится.
Отец: Два миллиона захотели? Зачем они вам, эти два миллиона? Честно надо трудиться. У нас в семье копейку зарабатывают трудом. Твой дедушка Ваня трудился, молотком добывал свой хлеб. Сынок, я должен с вами поговорить.
Муравлев: Не надо.
Отец: Ты хотел бы с матерью встретиться, проститься? Если она вас попросит, как сыновей, одуматься и вернуться, согласись.
Муравлев: Больше нечего сказать?
Отец: Ты не хочешь со мной в последний раз поговорить? Муравлев: Нет, не надо, тут все против.
Отец: Можешь дать микрофон Павлу? Его Павлом зовут?
Муравлев: Не надо, все это впустую.
Отец: Володя, одумайтесь, там же маленькие дети, я слышу, они плачут.
Муравлев: Кто плачет? Они смеются.
Отец: Володя, ты подумай, если бы такое случилось с твоим двоюродным братом Алешкой, Лехой. Он такой же маленький.
Муравлев: Уже поздно задний ход давать.
Отец: Я с матерью разговаривал. Знаешь ведь, какое у нее здоровье.
Муравлев: Не могу я, не уговаривай.
Отец: Положи ее в гроб тогда, положи в гроб. Мать у нас труженица, тебя любила, лелеяла, обогревала, обмывала, кормила, в детский сад водила. Ты вспомни это, сынок. Давай я подойду. Хочешь или не хочешь, я обязан сказать. Я все-таки отец.
Якшиянц: Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. В любой момент. Сто раз!
Отец: Павел?
Якшиянц: Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе- училке уши или что-нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо! Волк показал зубы, почувствовав опасность. А дети который час сидели в душном, пропахшем бензином автобусе. Отец Муравлева взывал к совести бандитов.
Отец: Деньги есть, самолет стоит, но мы, советские люди, обращаемся к вам. Я, как отец Володи, обращаюсь. Подумайте еще раз. Какое кощунство - взять детей заложниками. Такого даже варвары не делали.
Якшиянц: С помощью ума, силы, хитрости они хотят добиться результатов. Но мы-то стоим по другую сторону баррикад. Нам надо добиться своего! Мы не грубим, не торопим. А можно события поторопить. Парочка жертв, и события потекут, побегут. И правительство приедет. Боже мой? Это очень много - тридцать человек. Да, это очень много - тридцать детских душ. Аэропорт был оцеплен солдатами, танки и бронетранспортеры замерли у летного поля, боезапас наготове. Они могли бы стереть с лица земли батальон, а может, даже полк противника, но оказались бессильными перед горсткой бандитов. "Альфа" тоже была бессильна. Пока бессильна. У микрофона другой бандит. Он назвался Германом.
Герман: Вы не приняли наши условия с автоматами и бронежилетами?
Зайцев: Жилеты лежат, восемь штук. Мы готовы передать их в любое время.
Герман: В чем тогда дело? Все предельно просто.
Зайцев: Вы можете принять бронежилеты. Сколько штук требуется?
Герман: Восемь бронежилетов и семь автоматов.
Зайцев: Мы ведем речь о бронежилетах.
Герман: И об автоматах тоже. Это входит в наши условия.
Зайцев: Герман, я каждому разъясняю: автоматическое оружие, по нормам международного права, запрещается ввозить как в Советский Союз, так и в любую другую страну мира. Вы поймите.
Герман: А как это станет известно, что мы ввозим?
Зайцев: После приземления местная полиция сделает досмотр.
Герман: Можно тайник в самолете придумать.
Зайцев: За это ответственность еще больше. Я повторяю, вопрос о вашем вылете решен. Вы требовали деньги - Советское правительство готово выделить их. Вы требовали бронежилеты мы готовы дать бронежилеты. Но просим в обязательном порядке соблюсти непременное условие: освободить всех детей.
Герман: Это можете рассказать детям четвертого класса. Они поверят.
Зайцев: Что вас не устраивает?
Герман: Нет стопроцентной гарантии. Сказано уже сто раз. И такой гарантией бандиты считали выдачу оружия. Требования террористов были переданы в Москву. Но что необычного, нового может предложить Москва? Москва молчит. Штаб бросает в бой последний "резерв".
Зайцев: Павел, с тобой жена хочет поговорить.
Жена: Павлик, доброе утро. Павлуша, родной, послушай. Я только что разговаривала с заместителем председателя КГБ Советского Союза. Гарантии полные. Бог тебе навстречу. Хочешь, оставайся здесь, хочешь уходить - уходи. Детей оставляй и лети. Никто тебе здесь помехой не будет. Павлуша, милый, я здесь одна, ребенок у чужих людей остался. На все иду, только сейчас сделай по уму, не напори глупостей, родной. Оставляйте детей и идите. Деньги вам приготовлены, Горбачев в курсе дела. Он дал свое согласие. Уже там, в твоем любезном Израиле, все договорено. Не упирайся, иди, заклинаю тебя, Павел, я тебе говорю, что с тобой буду. Буду! Но сейчас это не в моих силах. Ребенка на чужих людей не брошу.
Якшиянц: Было бы твое желание, я бы подождал. Даже своим ходом готов в любое государство ехать, хоть в автобусе. Раису Максимовну они не хотят в заложницы. Боятся. А члена Политбюро? Тоже нет. Нам что, погибать впустую?
Жена: Павлик, я тебя прекрасно понимаю. Для чего вас уничтожать? Это ни к чему. Тут единственная цель: забрать детей. Я же здесь все своими ушами слышу, обстановку знаю. Неужели ты думаешь, я бы тебя на гибель толкала? Павел, поступи благоразумно, по-человечески, как отец. Там же дети, чьи-то дети. Ты представь, если бы это твои дети были. Кошмар! Сколько это длится? Сутки! Вдумайся. Вам все дадут. Уже мешки денег стоят наготове. Забирайте, езжайте. Зачем вам оружие? Вас же самих с ним не пустят никуда. Зачем оно тебе? Вот, пожалуйста, экипаж самолета здесь, все здесь. У меня на глазах! Я же тебе родная душа. У нас же ребенок, Паша! Мы же дитем связаны!
Якшиянц: Зачем врать. Пацаны над нами смеются. Учительница даже говорит: "Нет, ребята, вас постреляют". Шофер это говорит. Люди посторонние, со здравым умом. Скажем, у меня преступный ум, извращенный. Ты сама мне вчера сказала, что нас с детьми уничтожат. Нет, не верю, дайте гарантию.
Жена: Павлуша, если я сейчас приду, ты ко мне выйдешь?
Якшиянц: Ты, наверное, будешь говорить за свою судьбу, за нашего ребенка. Не уговоришь. Что тебе нужно? Крест от меня?
Жена: Да дурак же! Какой крест мне от тебя нужен? Что еще сказать, господи! Хочу объяснить, гарантии вам даны. Эти люди слов на ветер не бросают. Бронежилеты дают, деньги дают. Экипаж не вооружен. Зачем вам оружие! Какой ты упрямый. Это только твоих рук дело, я знаю. Мальчишки там - тьфу! По сравнению с тобой - телята. Это же твоя рука! От тебя все зависит. Павел, еще раз говорю, креста от тебя не хочу. Знаешь, у меня на свете четыре родных человека: ты, отец, мать и дочь. Так почему, если у меня есть возможность, тебя не спасти? Почему я тебя должна хоронить? Ты жив останешься, будешь с деньгами.
Якшиянц: Я уже все потерял. Я обречен на выезд. А это хуже смерти. Смерть - это мгновение. Но ты сама подписала приговор. Ни Родину, ни честь я не предаю (!). Мог бы заставить полететь в Пакистан и там бы пошел в формирования, взяв оружие в руки. Но я не пойду туда. Потому что хочу жить для себя и для своей семьи, а не для государства.
Жена: Павлик, я хочу только одного: чтобы ты вернулся домой. Есть такая возможность. Паша, остановись! Еще не поздно. Поверь мне! Нас Элечка дома ждет. Дитя пожалей!
Якшиянц: Ты вышла - и все. Между нами барьер. Не надо из меня делать зверя.
Жена: Мы можем жить по-человечески. Пойти к тебе я не могу, ребенка бросила у знакомых в городе. Ты мне три года назад какое горе сделал - ребенка украл! За тобой летели. Куда опять меня тянул? Зачем? Знаешь прекрасно, что я не хотела, против была. Так не делается, надо по- человечески делать.
Якшиянц: Тамара, если ты женщина и мать, ты поймешь матерей этих детей. Вернись, и я отдам детей. Ан нет, о себе думаешь. Теперь о других подумай, пусть тебе тяжело будет, но не убьют же тебя.
Жена: Мой ребенок на улице, понимаешь? Чего ты хочешь? Чересчур много хочешь. Люди все, что могли, предложили. На все твои условия пошли? Итак, переговоры Якшиянца с женой ничего не дали. Бандит был непреклонен. У этого человека и вправду не осталось ничего святого. Прошло 16 часов со времени захвата автобуса. Истекал девятый час переговоров. Якшиянц по-прежнему требовал оружия. Переговоры оказались в тупике. На связь вышла Москва. Центр давал "добро" на выдачу оружия террористам. Трудно было поверить в это. Но другого выхода не было. Зайцев: Мы предлагаем тебе четыре пистолета Макарова. Якшиянц. Хорошо! С полными обоймами. Пистолеты и по запасной обойме. Мы берем обоймы на выбор, постреляем. Но если будет подвох, пистолеты выбрасываем и диктуем другие условия.
Зайцев: Павел, ты имей в виду сам и предупреди товарищей, четко изложи: с нашей стороны оружие применяться не будет. Но чтобы и с вашей стороны были полные гарантии неприменения.
Якшиянц: Безусловно. Я еще раз повторяю, безусловно. Вы нам для самолета предоставьте один автомат. Будем выходить, автоматом прикрываться. Когда половина экипажа будет в самолете, автомат оставим на полосе.
Зайцев: Один автомат Калашникова. Мы удовлетворили ваши требования. Наши требования прежние: все дети, учительница и шофер должны быть освобождены.
Якшиянц: Да, конечно. Теперь об экипаже самолета. Пусть они выйдут в рубашках, чтобы было видно: никакого сверхсекретного оружия при них нет.
Зайцев: Еще один вопрос. Надо сообщить ваши данные. Вы же летите за границу. Фамилии, имя, отчество, год рождения, местожительства.
Якшиянц: На это я ребят уговорить не могу. У некоторых родители ничего не знают. И они не хотят, чтоб знали.
Зайцев: Скажи хотя бы точное количество людей, чтобы сообщить, сколько человек летит.
Якшиянц: Герман говорить не хочет, Ахат, Гриша тоже. Они скажут в самолете.
Зайцев: Я понял тебя. Сейчас готовим бронежилеты, оружие. Убедительно прошу: не нервничайте, если что - связь со мной.
Якшиянц: Приносить оружие частями. Передавать в окошко. Зайцев: Экипаж и специалисты, которые будут готовить машину к вылету, пошли к самолету. Ну вот и наступил их час. Заместитель начальника шереметьевской эскадрильи Вячеслав Балашов оглядел экипаж. Командир - Александр Божков . Летчик что надо, и в личном деле запись "первый класс", и в работе - первоклассный пилот. Работал в Ледовой разведке, в широковысотных арктических экспедициях, летал в Афганистан.
3 декабря 1986 года. 14.30 московского времени. Израильский международный аэропорт Бен-Гурион . Группу сотрудников "Альфы" , прилетевших в Израиль, встречали представитель Советского Союза Мартиросов , работники полиции и спецслужб страны. Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится передача террористов, оружия и денег. После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны были встретить террористов. Однако их ждали осложнения. Некоторые депутаты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов, оружия и денег. После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрутилась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное решение: вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили готовить самолет, тот же "Ил-76", который угнали террористы. Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин. Бандиты были с завязанными глазами, в наручниках. Работники спецслужб Израиля устроили живой коридор, провели по нему террористов. Вверху, в дверях самолета, их приняли два сотрудника "Альфы". В "Ил-76" усадили самых агрессивных - главарей Якшиянца и его подручного Вишнякова . Муравлева , Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько часов приземлились на московской земле. Первым сел "Ил-76". Бандитов спустили вниз, с главаря сняли повязку. В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево". Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил: -
Что со мной будет? Расстреляют?
Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.
Ссылки:
1. Ходусов Борис
2. Вишняков Герман
3. Шереметьев Евгений Григорьевич
4.
Ровно 27 лет назад, 1 декабря 1988 года, в г. Орджоникидзе (Владикавказ) был совершён захват автобуса с детьми. Захват автобуса с детьми, совершённый в 1988 году в городе Орджоникидзе, является весьма примечательным не только для советского и российского, но и общемирового опыта борьбы с терроризмом. Во-первых, преступления, в которых под ударом находятся дети, всегда имеют особое значение. Во-вторых, этот инцидент был одним из немногих в мировой практике, когда власти пошли на полное выполнение условий террористов. 1 декабря 1988 года ученики четвёртого класса одной из школ города Орджоникидзе вместе со своей учительницей Натальей Ефимовой должны были отправляться на экскурсию в типографию. Когда учительница и тридцать учеников вышли на улицу, там их ждал автобус, который, по словам находившегося в нём мужчины, был прислан родительским комитетом для транспортировки детей на экскурсию. Но стоило учительнице и детям войти в автобус, как стало ясно, что они стали заложниками в руках четверых вооружённых обрезом ружья и холодным оружием мужчин, возглавлял которых Павел Якшиянц. Под каждым сидением автобуса находились ёмкости с бензином, что превращало автобус в настоящую бомбу. Переговоры с милицией начались примерно в пять часов вечера по местному времени. Террористы требовали предоставления им огнестрельного оружия, крупной суммы денег в иностранной валюте (в несколько миллионов долларов), освобождения их подельника в местной тюрьме и грузовой самолёт (достаточно большой, чтобы в него мог заехать автобус) для вылета в страну, не имеющей официальных дипломатических отношений с СССР. В случае не выполнения своих требований Якшиянц обещал каждый час убивать по одному ребёнку, а в случае штурма взорвать автобус. В результате переговоров, затянувшихся до вечера 2 декабря, практически все требования террористов были выполнены. Им было предоставлено оружие (несколько пистолетов и один автомат), два миллиона долларов и самолёт Ил-76, к которому пришлось ехать в аэропорт «Минеральные Воды» (в Орджоникидзе самолёт такого класса не мог совершить посадку). Также была организована встреча террористов с их отбывающим срок другом, но тот отказался присоединиться к ним. Жена Якшиянца согласилась лететь с ним лишь после длительных уговоров представителей КГБ содействовать успеху переговоров. На первый взгляд, эти действия советских спецслужб совершенно противоречит всем принципам противодействия террористам – фактически были выполнены все требования преступников. Однако на решение предоставить всё требуемое и разрешить террористам вылет за рубеж оказало влияние два фактора. Во-первых, это безопасность детей – ситуация сложилась таким образом, что освобождение заложников иначе, как с помощью переговоров, было невозможно. Террористы хорошо подготовились и сделали штурм автобуса невозможным, любой выстрел или взрыв тут же превратил бы автобус в факел. Во-вторых, с террористами было достигнуто соглашение о том, что их доставят в Израиль. С Израилем в конце 80-х годов у СССР не было дипломатических отношений и поэтому Якшиянц рассчитывал, что его не выдадут в качестве преступника. Однако параллельно с переговорами с террористами власти СССР вели переговоры с МИДом Израиля, который пообещал, что выдаст преступников в случае их прибытия на свою территорию. При таком раскладе было излишне рисковать жизнями заложников и сотрудников спецслужб и идти на силовое решение проблемы. После того, как автобус с заложниками и террористами, которые получили оружие и деньги, оказался в самолёте Ил-76, заложники были в несколько этапов отпущены (несколько детей были освобождены ранее, в обмен на выполнение тех или иных требований преступников). Вечером 2 декабря 1988 года самолёт Ил-76 приземлился в аэропорту «Бен-Гурион» в окрестностях Иерусалима и террористы были задержаны израильскими полицейскими. Якшиянц предложил властям Израиля миллион долларов в обмен на право лететь на том же самолёте в ЮАР, однако все преступники были помещены в тюрьму. Террористы в своих расчётах сделали слишком сильную ставку на политические разногласия между СССР и Израилем, не приняв во внимание болезненное отношение израильского государства к терроризму. Впрочем, власти Израиля в переговорах с представителями СССР поставили одно условие передачи преступников – те не должны были быть приговорены советским судом к высшей мере наказания, так как в самом Израиле смертная казнь в качестве наказания за уголовные преступления отсутствует. Власти СССР дали подобные гарантии и уже 3 декабря 1988 года четверо преступников были переданы сотрудникам советских спецслужб. На самолёте их доставили в Москву, причём с самого момента вывоза из израильской тюрьмы и до посадки в «Шереметьево» у террористов были завязаны глаза. Суд над Павлом Якшиянцем и его сообщниками состоялся в марте 1988 года. Как основной организатор теракта и его руководитель Якшиянц был приговорён к 15 годам тюремного заключения, его сообщники получили по 14 лет тюрьмы. Для советской судебной практики это был удивительно мягкий приговор за столь тяжёлое преступление. Однако, с одной стороны, сказывалось наличие договорённости с властями Израиля, с другой, в стране уже происходили общественные перемены и показательно-суровым приговором не хотели нарушать имидж страны, вставшей на путь демократизации. Павел Якшиянц был освобождён в 2005 году (у него был дополнительный срок за попытку побега, однако он был сокращён).
Британский эксперт назвал 10 «промахов» манильской полицииБританский аналитик по вопросам безопасности Чарльз Шобридж заявил, что полицейские, участвовавшие в штурме проявили большое мужество, но они не были надлежащим образом подготовлены и оснащены для выполнения этой задачи. BBC публикует 10 ошибок, которые, по мнению эксперта, манильская полиция допустила в ходе переговоров и штурма.
1. В частности, когда полицейские вошли в автобус, они проявили недюжинную смелость, которой, однако, им не хватило, чтобы закончить атаку. В такой ситуации стражи порядка должны были быть морально готовы к тому, что по ним будут стрелять, отмечает Шобридж. Однако они вели себя, как 99% обычных людей в такой ситуации, которые разворачиваются и бегут прочь от выстрелов.
2. Во-вторых, по мнению эксперта, стражи порядка слишком долго били окна в автобусе. При помощи взрывчатки это можно было сделать моментально. Кроме того, у полиции не было лестниц. Когда стекла в автобусе были наконец выбиты, они стояли и не знали, что делать дальше. Огнестрельное оружие было подобрано неправильно: некоторые полицейские имели при себе пистолеты, некоторые были вооружены автоматами. Идеально в такой ситуации подошел бы пистолет-пулемет, пригодный для использования в ограниченном пространстве.
3. Участники переговоров подходили очень близко к преступнику, однако они совершенно забыли про возможность разоружить его. Оружие Мендоса далеко не всегда было наготове и направлено на стражей порядка, так что его можно было обезвредить, не убивая.
4. Также преступника мог застрелить снайпер: Мендос часто оставался один на открытом пространстве. Либо это никому не приходило в голову, либо полицейские просто отказались от такого варианта, отмечает Шобридж.
5. Полицейские также могли пообещать захватчику выполнить его требования. Ведь, обещания, данные под угрозой, не обязательно выполнять, считает Шобридж. Никто не хочет уступать требованиям террористов, но в подобной ситуации, власти могли пообещать преступнику, что восстановят его в полиции, а затем сразу посадить в тюрьму. В принципе так и было сделано, но в слишком малой степени и слишком поздно. В одном из сообщений Мендосу пообещали пересмотреть его дело, тогда как он требовал отменить решение о его увольнении. Второе сообщение о том, что Мендос восстановлен по службе, поступило лишь тогда, когда штурм уже начался.
6. Британский эксперт так же, как филиппинская полиция, отмечает тот факт, что средства массовой информации не контролировались, и преступник мог следить за ходом операции «в прямом эфире».
7. Полицейские не использовали отвлекающих маневров, что лишило операцию элемента неожиданности.
8. Как минимум один человек был убит, потому что полицейские позволили наблюдавшей за инцидентом толпе зевак подойти слишком близко.
9. Полиция попыталась включить в переговоры брата захватчика, однако когда тот в один момент слишком разволновался, его попытались увести. Преступник увидел это и сам тоже разволновался. Согласно полицейским отчетам, после этого он сделал предупредительный выстрел.
10. В некоторых районах Филиппин, таких, как острова Минданао, захват заложников - не редкость. В связи с этим необходимо иметь в стране какие-то силы, которые были бы хорошо обучены необходимой в подобных случаях тактике, отмечает британец.
28 июля 1994 года, который выехал из Пятигорска и направлялся в Кабардино-Балкарию, захватили террористы. 36 человек стали заложниками боевиков, которые выставили перед силовиками безумные требования: 15 миллионов долларов и два вертолёта с экипажем в обмен на жизни людей.
Роковой рейс
Вряд ли в тот страшный день кто-то из 36 пассажиров рейсового автобуса «Пятигорск - Советское» предполагал, что эта поездка станет смертельной. Вряд ли кто-то из пассажиров догадывался, что на соседнем кресле с ним сидит террорист. И уже очень скоро, в 16:00, когда автобус, направляющийся в Кабардино-Балкарию, успеет лишь подъехать к Минеральным Водам, салон сотрясут крики. Боевики натянут маски, достанут оружие. Водитель получит от террористов приказ: не сметь открывать двери и выпускать людей из автобуса, даже детей, которых в тот момент в автобусе было 8.
Живое послание
Вооруженные гранатами и пистолетами боевики дали водителю установку ехать к аэропорту Минеральных Вод. Автобус остановился у стоянки автовокзала. Двери открылись. Из салона вышли четверо заложников: террористы отпустили с целью передать требования властям и спецслужбам. Преступники хотели получить выкуп в размере 15 миллионов долларов и два вертолёта с экипажами. Всё это члены группировки требовали предоставить им до 20:00. В противном случае, заявили террористы, они убьют всех захваченных пассажиров.
Как только отпущенные посланники сообщили о беде, силовики создали штаб по освобождению заложников. Руководил штабом Александр Куликов , который в те годы занимал пост заместителя министра МВД России и уже имел опыт ведения подобных операций. К экстренной работе подключились власти региона и нескольких населённых пунктов: Ставрополя, Пятигорска, Минеральных Вод.
Готовы на меньшее
Автобус, наполенный перепуганными детьми и взрослыми, которые находились буквально под дулом пистолета, оцепили спецподразделения силовиков. Правоохранительные органы задействовали бронетехнику. Переговоры с террористами начались немедленно - по инициативе штаба. Боевики в ответ потребовали встречи с представителями ставропольской прокуратуры, которые вели уголовное дело террористов, совершивших захват заложников тремя месяцами ранее. Правоохранительные органы тогда предполагали, что преступники намерены просить освобождения своих «братьев».
Переговоры с прокурором не состоялись - к удивлению, по желанию самих же террористов, которые внезапно передумали встречаться с сотрудниками ведомства. Требования выкупа тоже изменились: теперь террористы согласны были и на один вертолёт. На протяжении всего этого вечера боевики постепенно отпускали людей. К 02:30 ночи в плену у группировки оставалась 10 мирных жителей. Большинство из них были женщины.
Страшная ночь
В начале четвёртого ночи к автобусу подали вертолёт. Боевики поднялись на борт вместе с заложницами. В те же секунды к действиям приступил отряд спецназа. Заметив, что силовики приближаются к вертолёту, один из террористов достал гранату и бросил её в заложников, перед этим выдернув чеку. Две женщины и один из членов банды скончались на месте от полученных травм. Ещё одна женщина и 14-летняя девочка-подросток были госпитализированы, но медики оказались бессильны: заложницы умерли. Ранения в ходе спецоперациии получили пятеро бойцов спецназа. Они задержали троих террористов: Саида Усманова, Бувайсара Нанагаева, Шамана Довтукаева.
Смертельный приговор
Прокуратура Ставропольского края возбудила уголовное дело по 2 статьям: захват заложников и незаконный оборот оружия (у бандитов изъяли 4 пистолета и 5 ручных гранат). 13 октября 1994 года Саид Усманов, Бувайсар Нанагаев и Шаман Довтукаев предстали перед судом. Все они в тот день были приговорены к расстрелу. Но приговор не успели привести в исполнение: в марте 1995 года коллегия судей отменила прежнее решение, ссылаясь на туманные результаты расследования. По мнению судей, было неясно, кто именно виновен в смерти людей. После ряда дополнительных следственных мероприятий и экспертиз суд вынес новое решение. 1 августа 1997 года лидер группировки Саид Усманов приговорён к смертной казни, а двое его подельников получили по 15 лет
