Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Шрифт:
100% +
1980 г
Гибель руководителя Белорусской ССР Петра Машерова
Если о трагедии с пассажирами минского автобуса № 62 власти БССР молчали, то замолчать автокатастрофу с участием руководителя республики никакой возможности не было. Тем более что первый секретарь Коммунистической партии Белоруссии Петр Миронович Машеров в результате катастрофы погиб.
Фигура Машерова была весьма противоречивой. Учитель по образованию, партизанский командир в годы Великой Отечественной войны, он во многом отличался от большинства тогдашних советских руководителей. На фоне «кремлевских старцев» во главе с Брежневым руководитель Советской Белоруссии отличался большим демократизмом (но не абсолютным), нестандартным мышлением, трудолюбием. Но вместе с тем он оставался лишь винтиком в советской системе управления. Выполняя приказы Москвы, Машеров содействовал укреплению роли КГБ, преследованию диссидентов, разрушению историко-культурных памятников, проведению бездумной мелиорации и многим другим негативным явлениям. Тем не менее по некоторым вопросам он позволял себе спорить с центральной властью. За это и заслужил себе негласную репутацию человека, находящегося в оппозиции к Брежневу.
Петр Миронович, руководя республикой, почти никогда не сидел на одном месте. По своей натуре он не был кабинетным работником. Его привлекало постоянное движение и пребывание среди людей. Поэтому он часто посещал предприятия, учреждения, колхозы по всей Беларуси. Часто пользовался вертолетом. Мог без предупреждения прилететь в самую отдаленную деревню и проверить, как там идут дела. Также он много ездил на служебном автомобиле. Обожал машину «ГАЗ-13» – ту самую, которую все хорошо знали под названием «Чайка». Многие годы его бессменным водителем был Евгений Зайцев. Этот уже немолодой на начало 80-х годов человек некогда партизанил вместе с Машеровым. Ему Петр Миронович доверял особо – не только по старой дружбе, но и из-за его профессиональных качеств.
За несколько лет до гибели Машерова он попал в опасную дорожную ситуацию. В машине, а это был рекомендованный тогда к использованию вместо «Чайки» «ЗИЛ-41052», находился сам Петр Миронович, его дочь Наталья и водитель Евгений Зайцев. Они ехали по Минску. Как и полагалось, согласно инструкциям автомобиль руководителя шел в сопровождении двух машин. На одной из улиц получилось так, что передняя машина сопровождения ушла далеко вперед, а задняя отстала. И когда «ЗИЛ» поравнялся с улицей Гвардейской, вдруг оказалось, что на него с огромной скоростью несется такси. Водитель Зайцев в данной ситуации проявил себя как настоящий ас. Он мгновенно среагировал на происходящее и увернулся от летящей прямо на «ЗИЛ» машины. Благодаря его реакции тогда удалось избежать страшной аварии. Впрочем, в 1980 году повторить свой подвиг Евгению не удалось…
4 октября 1980 года в третьем часу к зданию ЦК Компартии БССР в Минске подъехала автомашина «Чайка». Исследователи до сих пор спорят, почему Машерову подали именно этот автомобиль. Ведь по статусу ему положено было ездить на бронированном «ЗИЛе». И именно на «ЗИЛе» он приехал в ЦК. Эта машина даже стояла возле здания, а ее водитель находился в приемной. Когда же Петр Миронович и он спустились вниз и вышли из здания, то обнаружили «Чайку». За ее рулем находился Евгений Зайцев. Вопреки инструкциям и соображениям безопасности руководитель БССР сел в «Чайку», причем на переднее сиденье рядом с водителем. Офицер охраны Чесноков сел на сиденье сзади. Впереди и следом за «Чайкой» пристроились две «Волги» – машины сопровождения. В 14 часов 35 минут тройка машин отправилась в путь, взяв курс в сторону города Жодино.
Машеров возвращался на загородную дачу. Однако по старой привычке он не мог ехать куда-либо просто так, ничего не делая. Вот и решил заодно проехать по Минщине, посмотреть, как на селе идет работа. Как раз тогда в республике проводилась уборка картофеля. Понаблюдать за этим втихую и собирался руководитель БССР. «Втихую? – переспросите вы. – А как же машины сопровождения, мигалки и все такое?» Да, логично. Но только в том случае, если бы введенные с 1 июля 1980 года новые Правила дорожного движения Машеровым выполнялись. Правила особо регулировали порядок движения на дорогах автотранспорта специального назначения. Спецкортежи, как их называли, обязаны были двигаться в сопровождении автомобилей ГАИ, имеющих специальную окраску и снабженных сиренами, из которых не менее одной – красного цвета. По правилам, водители встречного транспорта при разъезде со спецкортежами должны были остановиться на тротуаре или на обочине, а при их отсутствии – у края проезжей части.
В тот день все происходило вопреки правилам и инструкциям. О «Чайке», используемой вместо «ЗИЛа», мы уже упомянули. Впереди шла машина сопровождения «ГАЗ-24» обычной окраски, без сирен. Специальная автомашина ГАИ, сигнализировавшая сиреной и проблесковыми маячками, двигалась сзади. Дистанция между автомобилями колебалась в пределах 60–70 метров. Понять со стороны, что по дороге движется кортеж, было не так просто.
На трассе Москва – Брест машины набрали скорость 100–120 километров в час. Служба безопасности всегда рекомендовала такой скоростной режим при движении по трассам. Согласно специальным расчетам, подобная скорость не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Однако Белоруссия 1980 года вряд ли напоминала Техас 1963 года. Своего Ли Харви Освальда со снайперской винтовкой там не было. А был простой водитель Николай Пустовит, который не помышлял о смерти Машерова, но все же спровоцировал ее.
Пустовит был водителем экспериментальной базы «Жодино». База являлась составной частью Белорусского научно-исследовательского института земледелия и, по сути, была одним из детищ машеровской эпохи. Водитель выполнял ничем не примечательный рейс. На автомобиле «ГАЗ-САЗ-53Б» он ехал в сторону Минска. В кузове машины находилось несколько тонн картофеля. Дорога была неблизкой. Несколько часов кряду он крутил баранку. Очень хотелось спать. Машин встречалось мало. Где-то обогнал медленно шедший кран, а так – сплошная монотонность. Эта монотонность его просто убаюкивала. Но он изо всех сил старался не поддаться опаснейшему для водителя искушению – заснуть за рулем. Николай что-то насвистывал, даже пытался петь одну из песен популярных тогда «Песняров». Казалось, что сонливость отступала.
На одном из участков дороги Пустовит нагнал тяжелую грузовую машину. Это был «МАЗ-503». Грузовик принадлежал автокомбинату № 4 Минского городского управления грузового транспорта. За его рулем сидел тезка Пустовита – водитель Николай Тарайкович. Пустовит держал дистанцию 50–70 метров. Обгонять «МАЗ» он не решался, так как тот постоянно менял скорость. Было трудно угадать, какой она будет в следующий момент. Позже, уже после происшествия, следователь спросил у Николая Пустовита: «Почему вы сели на хвост впереди шедшему грузовику?» В ответ тот пояснил: «Перед этим я обогнал кран, который потом растаскивал наши машины. Я вообще никогда никому на хвост не садился, но этот ехал больно странно – то 60, то 80. Никак не мог его обогнать…»
Любители теории заговора утверждают, что Тарайкович выполнял задание неких заказчиков устранения Машерова. Дескать, водитель «МАЗа» специально не позволял грузовику с картофелем обогнать себя, держал его как бы на привязи, ожидая сигнала от заговорщика из первой машины сопровождения, чтобы резко затормозить и вынудить «ГАЗ-53Б» выскочить на встречную полосу. Безусловно, гибель Машерова давно обросла легендами. Версий о том, что авария была спланирована, предостаточно, как немало и предположений о том, кто и по чьему приказу все это устроил. Однако нам обстоятельства катастрофы видятся более прозаичными.
«Странные» движения «МАЗа» можно объяснить иначе. Тарайкович, завидев вдалеке ряд машин, мог вначале растеряться. За километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевическую бройлерную птицеферму шедшая впереди «Волга», преодолев подъем, пошла на спуск. Ее Тарайкович мог принять за милицейскую машину и на всякий случай сбросил скорость. Видя, что никаких предупреждений от «милиции» не исходит, водитель «МАЗа» рискнул снова увеличить скорость. Однако через какое-то время он понял, что по встречной полосе движется спецкортеж. Следуя правилам, он взял вправо и стал тормозить. Скорость автомобиля резко упала. Николай Пустовит не успел на это отреагировать. Он утверждал, что на секунду отвлекся, чтобы бросить взгляд на приборы. Когда же он поднял глаза на дорогу, задний борт «МАЗа» будто внезапно возник перед ним на критически близком расстоянии.
Пустовит резко вывернул влево, выехав на встречную полосу. Водитель головной «Волги» едва сумел отвести машину от лобового столкновения. «Волга» промчалась буквально в нескольких метрах от грузовика с картофелем. Грузовик и «Чайка» встретились в страшнейшем ударе. «ГАЗ-53Б» тут же взорвался, а водителя выбросило из кабины вместе с отлетевшей дверцей. Огонь успел охватить его, и Николай вот-вот должен был превратиться в живой факел. Однако на помощь подоспели нечаянные прохожие, помогли сбить пламя и тем самым спасли от смерти. «В моей памяти как бы отложился момент столкновения с препятствием, страшный удар, пламя», – позже рассказывал он следствию. От удара сокрушительной силы у «Чайки» взорвался бензобак. Машину покорежило и засыпало пятью тоннами картофеля. Все, кто находился в ней, погибли на месте. Вторая «Волга» сопровождения успела затормозить в нескольких метрах от остановившегося на обочине «МАЗа».
Гибель руководителя одной из союзных республик СССР не могла расследоваться исключительно местными силами. На следующее утро из Москвы прибыла специальная комиссия. Она должна была выяснить обстоятельства происшествия и по возможности помочь в его расследовании. Ее возглавил следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимир Иванович Калиниченко. Вместе с высшими чинами прокуратуры и МВД Белорусской ССР они отправились в один из минских моргов, где находились тела погибших.
На секционном столе крайним справа лежало тело Машерова. Через весь лоб проходила рваная рана. Правая нога была вывернута, руки переломаны. Водитель и офицер охраны пострадали не меньше. Калиниченко обратил внимание, что под рубашкой водителя был надет широкий и плотный бандаж, однако сразу этому факту он не придал особого значения.
Московская комиссия вместе с белорусскими коллегами выехала на место катастрофы. Посередине трассы находилась исковерканная, засыпанная картошкой «Чайка». На обочине стоял сгоревший «ГАЗ-53Б». При осмотре автомобиля Машерова были найдены очки с фиолетовыми линзами. Выяснилось, что они принадлежали водителю Евгению Зайцеву. Как оказалось при разбирательстве, водитель Машерова был человеком не просто пожилым, а пенсионного возраста. К тому же у Зайцева были определенные проблемы со здоровьем. Это касалось и упавшего зрения, и спины (не зря на нем был бандаж!).
Как же получилось, что такой человек продолжал возить руководителя Советской Белоруссии? А все очень просто, без мистики и теории заговора. Машеров сам разрешил Зайцеву остаться работать, несмотря на возраст и недуги. Если уж на такое нарушение правил и инструкций смог пойти Петр Миронович, то почему же он не мог делать то же и в некоторых других случаях? Сторонники теории заговора утверждают, что «Чайка» возле здания ЦК в день аварии оказалась не случайно, а в рамках спланированной акции по уничтожению Машерова. Но возникает закономерный вопрос: разве кто-то заталкивал туда Петра Мироновича силой, понуждая ехать именно на «Чайке», а не на «ЗИЛе»? Свидетельств его насильственного захвата и транспортировки нет. Все было как обычно. Только водителю «ЗИЛа» пришлось отойти в сторонку и наблюдать за тем, как шеф уезжает на другой машине. Вполне вероятно, что Машеров сам вызвал «Чайку», настояв на своем. Так же, скорее всего, именно он распорядился подать в качестве машин сопровождения менее приметные экземпляры. Из исследователей этой темы разве что ленивый не отметил, что руководитель БССР жутко не любил помпезные выезды. Его сильно раздражали машины сопровождения, особенно снабженные проблесковыми маячками.
Иные заявляют, что 9-е управление, курирующее обеспечение безопасности высших должностных лиц республики, не могло допустить подобных самовольств со стороны Машерова. Дескать, безопасность сотрудники управления должны были обеспечивать во что бы то ни стало, даже вопреки воле самого Петра Мироновича. И вот здесь важно понять, что тогдашний руководитель БССР вовсе не был таким белым и пушистым, как его очень часто малюют. Во время упомянутой нами «вертолетной эпопеи» Машеров устраивал разносы председателям колхозов и совхозов, директорам предприятий, если дела у них шли не ахти как. «Обаятельный и интеллигентный человек», как его опять же нередко называют, ставил их по стойке «смирно» и требовал ответа за любое упущение. Например, в том же 1980 году он публично подверг яростной критике предприятие «Горизонт», выпускавшее телевизоры. И таких предприятий в Белоруссии были десятки. Вы скажете – требовательность. Возможно. Но сами эти факты говорят, что Машеров мог запросто стукнуть по столу и не слушать требований управления безопасности. А сотрудники последнего были просто вынуждены действовать в рамках тех условий, которые своим поведением создавал первый секретарь.
Таким образом, обстоятельства того дня становятся более понятными. Машеров отказывается слушать сотрудников 9-го управления. В нарушение правил он вызывает «Чайку», которую больше любит. За рулем машины находится больной пенсионер, которого оставил работать сам Машеров. Машины сопровождения не соответствуют инструкциям потому, что так захотел Машеров. Где здесь заговор? Если честно, его не видно. А видно то, как в пасмурный день по дороге на Жодино водитель «Чайки» не успел адекватно отреагировать на нештатную ситуацию.
Зайцев вначале попытался затормозить, но затем, повторив маневр первой машины сопровождения, так же резко увеличил скорость. Петр Миронович, как бы отстраняясь от надвигающегося препятствия, уперся правой рукой в лобовое стекло. Избежать столкновения с грузовиком «ГАЗ-53Б» не удалось. Да, ситуация была непростая. Однако специалисты утверждают, что у Евгения Зайцева была возможность спасти жизнь себе и тем, кто находился в управляемом им автомобиле. Автомобили столкнулись практически на пересечении с второстепенной дорогой. В случае хорошей реакции был возможен маневр с выездом на нее или на поле. А там вполне можно было погасить скорость.
Многие исследователи утверждают, что авария имела бы совершенно иные последствия, окажись перед грузовиком Пустовита не «Чайка», а «ЗИЛ». Сравнивая тактико-технические характеристики двух машин, отмечаются преимущества последнего. «ЗИЛ» – эдакий танк на колесах, «Чайку» же называют консервной банкой. Одна только дверь «ЗИЛа» весила 300 кг, а масса «Чайки» в целом составляла 2600 кг. При резком торможении «Чайка» часто становилась неуправляемой. В то же время «ЗИЛ» можно было на месте развернуть на 160 градусов. Он являлся одним из самых защищенных автомобилей в мире. Традиционная технология бронирования предполагает усиление базовой конструкции элементами брони. Но в случае с автомобилем «ЗИЛ-41052» все было не так. Производители сначала сварили бронекапсулу, а потом построили внутри ее автомобиль. Подобная конструкция совершенно немыслима при серийном производстве.
Все это замечательно. Но спасла ли бы эта машина Машерова, водителя и офицера охраны от гибели? При аналогичных условиях, скорее всего, не спасла бы. Удар от столкновения с грузовиком все равно оказался бы мощнейшим по своей силе. Масса машины «ГАЗ-53Б» с учетом пяти тонн картофеля в кузове составляла около 13 тонн. А бронированный «ЗИЛ-41052» весил порядка 5,25 тонны. И что бы случилось при столкновении этих машин? Ответ очевиден.
Кого же признали виновным в аварии? Судебно-автотехническая экспертиза ВНИИ судебных экспертиз Министерства юстиции СССР заключила, что из всех участников той дорожной драмы только Николай Пустовит при своевременном принятии мер к снижению скорости движения имел возможность предотвратить дорожно-транспортное происшествие. Именно он и был признан виновником ДТП, в результате которого погибли три человека – Машеров, его водитель и охранник. Суд приговорил его к 15 годам лишения свободы. Через пять лет он был освобожден досрочно и весьма неохотно общался с журналистами.
Часть приверженцев теории заговора утверждают, что в день катастрофы на Николая воздействовали специальным лучом, чтобы притупить бдительность. Однако, вероятнее всего, сказалась усталость и монотонность дороги. Это он оправдывал себя в показаниях, говоря о том, что смотрел на приборы. Скорее всего, Пустовит на несколько секунд задремал. Этих секунд хватило для того, чтобы спровоцировать аварийную ситуацию, о последствиях которой мы уже знаем.
Гибель Петра Мироновича Машерова вызывала и еще долгое время будет вызывать множество вопросов. Но если люди, ищущие на них ответы, не будут обращать внимание на элементарные факты, то гора заблуждений будет только расти. Так недолго дождаться и версии о том, что руководителя Белорусской ССР похитили инопланетяне.
1982 г
Гибель принцессы Монако Грейс
15 сентября 1982 года мировые информационные агентства сообщили о смерти принцессы Княжества Монако Грейс. Она скончалась вечером 14 сентября в госпитале вследствие травмы, полученной в дорожно-транспортном происшествии. Сообщалось, что ДТП произошло в горах неподалеку от ее дома в понедельник утром того же дня.
Накануне, когда только стало известно об аварии, врачи выражали надежду на спасение принцессы. Это при том, что она получила ряд травм, таких как перелом бедра, ключицы и ребер. Авария произошла во время возвращения Грейс со своей альпийской виллы. Официально заявлялось, что на одном из участков горной дороги она не справилась с управлением своего автомобиля «Ровер SD1». Он сорвался с крутого поворота и упал на склон горы. Представитель княжеского двора сообщил СМИ, что ее состояние после аварии постоянно ухудшалось. Принцесса скончалась в 10.30 вечера по местному времени.
Во время аварии в машине находилась ее семнадцатилетняя дочь Стефания. О ее состоянии СМИ передавали опять же со слов представителя княжеского двора. Говорилось, что она получила лишь легкое сотрясение мозга и была выписана из госпиталя тем же утром. Однако уже тогда у журналистов (да и не только у них) возникли определенные вопросы по поводу обстоятельств автокатастрофы. Появились противоречивые версии. Среди них была и та, согласно которой за рулем автомобиля в то утро находилась не Грейс, а Стефания. В своем возрасте она еще не могла иметь водительских прав, а значит, по закону не могла управлять автомобилем. Эту версию вмиг подхватила бульварная пресса.
Жизнь немногочисленных монарших дворов Европы второй половины ХХ века всегда вызывала неподдельный интерес обывателей. Монархии, будь то королевство, княжество или герцогство, стали в новейшей истории исключением из правил, своеобразной экзотикой. Ведь в большинстве европейских государств господствовал республиканский строй. На его фоне сохранение монархических государств выглядело странным, но милым пережитком прошлого. Европейцы, получившие на протяжении ХIХ – ХХ веков массу прав и свобод, воспринимали оставшиеся монархии как отзвук истории и лишний повод улыбнуться. Да, улыбнуться. Ведь забавно было осознавать, что не где-то в глубине веков и не в сказке, а совсем рядом обитают принцы и принцессы – на фоне автомобилей, телевизоров, магнитофонов, компьютеров и прочих достижений технического прогресса.
Если в прежние времена жизнь монархов в основном была скрыта от простых людей, то в новейшее время такая скрытость стала проблематичной. Их жизнь становилась объектом пристального внимания не только собственных подданных, но и жителей практически всего мира. Перестав играть реальную политическую роль, монархи Европы невольно превратились в своего рода поп-звезд, порой не сторонившихся богемной жизни. Стоило кому-либо из них сделать некий опрометчивый или экстравагантный шаг, как тот немедленно становился достоянием общественности. По сути, это явление присутствует и сегодня, но уже в более острой форме по причине увеличения возможностей распространения информации. Однако на рубеже 70 – 80-х годов ХХ века оно также хорошо ощущалось. Отдельным монархом в этом плане было даже сложнее. Ведь среди них встречались и такие, кто стал знаменитостью еще до момента вхождения в монарший дом.
К таким смело можно отнести и принцессу Монако Грейс. До замужества с князем Ренье III она была уже известна всему миру как талантливая американская актриса Грейс Келли. Несколько фильмов, в которых она снялась, имели бурный успех. В их числе было и три фильма режиссера Альфреда Хичкока – непревзойденного мастера триллера. Во время съемок одного из его фильмов Келли и познакомилась с князем Ренье. Между прочим, это произошло на Лазурном Берегу, где и расположено Монако. Во время съемок актрисе приходилось немало гонять на автомобиле по горной дороге. Вскоре эта дорога станет для нее вполне обычной.
В 1956 году они поженились, и актриса была вынуждена поставить крест на своей кинематографической карьере. Их брак был, по сути, взаимным браком по расчету. Келли превращалась в настоящую принцессу, а князь Монако решал несколько проблем. Он не хотел брать себе в жены кого-нибудь из европейских королевских семей, опасаясь попасть в зависимость от более значимых монарших фамилий. Однако брак был ему необходим. Необходим не только по известным причинам. Жениться его вынуждал и старый, но имевший силу договор с Францией. Согласно его условиям Княжество Монако становилось частью Франции, если князь умирал, не оставив после себя сына. Решением этой проблемы Ренье активно занялся вскоре после свадьбы. Сын Альбер, нынешний князь Монако, родился у них вторым. Первым их ребенком стала дочь Каролина, а третьим – Стефания.
Превращение голливудской актрисы Грейс Келли в принцессу придало Монако шарм и блеск. Ее красота, изящество, чувство стиля автоматически переносились людьми на восприятие страны, которой правил ее муж. Множество туристов спешили посетить Монако лишь потому, что его принцессой была Грейс. Ее семейная жизнь некоторое время обходилась без серьезных разладов с мужем – если не считать, конечно, его запрет сниматься в кино. Но все же с каждым годом отношения между супругами менялись отнюдь не в лучшую сторону. Было это связано и с тем, что Грейс старалась воспитывать детей в духе свободы, в то время как древний дворцовый этикет требовал соблюдения определенных правил.
Повзрослев, дочери стали демонстрировать свой свободолюбивый нрав. Они не желали подчиняться отцу и правилам поведения принцесс. Каролина в 1978 году без благословения отца вышла замуж. Ренье считал, что в этом виновата его супруга, поэтому постепенно отдалился от Грейс. Стефания же была влюблена в гонщика «Формулы-1» Поля Бельмондо (сына знаменитого французского актера) и даже планировала поступать в школу автогонщиков. И то и другое никак не устраивало отца. Опять-таки вина за «плохое воспитание» возлагалась им на жену. Но разводиться князь не собирался. Даже если бы о разводе попросила сама Грейс, ее просьба осталась бы неудовлетворенной.
Отдаление мужа не могло остаться бесследным. Информация об их разладе периодически попадала в газеты и на телевидение. Для Грейс это было невыносимо. Принцессу преследовали нервные срывы, депрессия, приступы меланхолии. От всего этого она старалась уйти, найдя утешение в алкоголе и быстрой езде на автомобиле. Всякий раз, когда ей нужно было развеяться, она садилась в машину и отправлялась на хорошо знакомую ей горную дорогу. Это была та самая дорога, где в 1955 году Хичкок снимал ее в фильме «Поймать вора».
Нетрудно себе представить, о чем думала Грейс, когда заводила автомобиль и начинала набирать высокую скорость. Наверняка она думала о своем прошлом, о молодости, о кинематографической карьере; о том, что в таком далеком и таком близком 1956 году у нее был шанс хорошенько подумать, прежде чем выходить замуж за монарха крохотного европейского государства на Лазурном Берегу. Ведь тогда все могло быть иначе. Продолжались бы съемки в кино – и у Хичкока, и у многих других именитых режиссеров. Ее карьера не ограничилась бы одиннадцатью фильмами. «Черт возьми! Да я бы и сейчас могла играть!» – громко восклицала она, еще и еще добавляя скорости. Ее возглас растворялся в реве мотора. Именно так растворилась ее молодость в причудах княжеского дома Монако.
Да, Грейс любила своих детей. Однако своего мужа она решительно отказывалась понимать. Все эти ритуалы, церемонии, придворный этикет, безусловно, хороши, но только тогда, когда наблюдаешь за ними со стороны. А если они становятся частью твоей жизни, то ничего хорошего в них не видишь. «До чего он упрям! Ведь все это давно можно было изменить княжеским указом», – вырывался новый крик из ее груди, а нога решительно давила на газ. Машина мчалась по горной дороге навстречу всем ветрам и автомобилям. Изумленные водители встречных машин решительно не понимали, как можно так лететь в горах и не бояться за свою безопасность. А Грейс представляла себя героиней какого-нибудь нового фильма со зрелищной погоней и безудержно продолжала свою гонку. Лишь изредка она замедляла движение, чтобы достать бутылку с виски и сделать пару глотков…
Знали ли при дворе о таком времяпровождении принцессы? Найти ответ на этот вопрос вряд ли получится. Насколько было возможным, княжеский двор отгораживался от внешнего мира и всяческих любопытствующих проникновений из него. Ренье делал все, чтобы информация об их личной жизни поступала в СМИ дозированно. Но ограничить любопытство журналистов было просто невозможно. Они хватались за любую, пусть даже саму мелкую, зацепку и создавали на ее основании огромные статьи с далекоидущими выводами. Заметили, что Грейс часто гоняет на авто по горной дороге, – и тут же написали о ее страсти к быстрой езде и гонщикам. Да еще и сделали умозаключение, что эта любовь передалась и ее дочери Стефании – не зря ведь она встречается с гонщиком Бельмондо. Или услышали случайно, что она напевает грустную песню Эдит Пиаф, и сразу же написали: «Принцесса Грейс в подавленном состоянии, близком к депрессии. Возможно, это следствие семейных неурядиц».
Однако двор решительно отметал все домыслы. Его уполномоченные представители или даже лично князь Ренье старались комментировать те или иные события жизни княжеского двора Монако. И все для того, чтобы среди множества домыслов появилась и официальная точка зрения. Впрочем, и она могла совершенно не соответствовать действительности, представляя положение вещей в выгодном для Монако свете. Князь не мог обратиться к журналистам и сказать: «Да, господа, моя супруга оказалась горькой неумехой в плане воспитания детей. Она их немыслимо разбаловала. Особенно дочерей. Это из-за ее потаканий Каролина вышла замуж за того проходимца. Это из-за ее свободного воспитания Стефания рвется за руль гоночного автомобиля. И что теперь, господа? Я должен жить с ней так, будто ничего не произошло? Нет! Этому не бывать. Пусть узнает, каково это ощущать себя вдовой при живом супруге! Да, конечно, она пьет. Нужно ведь как-то утешить себя. Скоростная езда на автомобиле в горах? Отличная альтернатива сексу! Да, месье, обязательно попробуйте». А поскольку он не мог сказать такое, то и правды о трагических событиях утра 14 сентября 1982 года узнать невозможно.
Насчет той катастрофы существует несколько версий. Разобраться, какая из них соответствует действительности, сложно. Мы не будем склоняться здесь к какой-то одной из них, а просто представим факты и некоторые рассуждения. А уж вам самим предстоит выбрать, какая версия наиболее очевидна.
Итак, первая версия. Ее рьяно отстаивал князь Ренье и княжеский двор Монако. В чем же ее суть? Ранним утром 14 сентября 1982 года Грейс вместе с младшей дочерью еще пребывала на княжеской вилле в Альпах. Затем они сели в «Ровер SD1» и отправились ко двору. Ничего не предвещало беды. Машину вела мать. Стефания находилась рядом. По стечению обстоятельств на одном из крутых поворотов у принцессы Грейс произошел сердечный приступ, она не сумела справиться с управлением, и машину стремительно унесло под склон. Переворачиваясь, она пролетела тридцать метров вниз по холму и упала на крышу. Загорелся двигатель. Случайный свидетель аварии, француз, быстро отреагировал на происшествие. Он смог потушить пылающий двигатель и вытащил Стефанию. О том, пытался ли француз вытащить Грейс, почему-то не сообщалось. Как не сообщалось также и о том, каким образом были вызваны и насколько быстро прибыли спасатели. Зато особо подчеркивалось, что принцесса Грейс была совершенно трезва. Когда она была доставлена в госпиталь, медики не сразу обнаружили, что повреждения у принцессы гораздо серьезнее, чем казалось сначала, и время было упущено. Спасти ее не удалось. Стефания отделалась лишь легким испугом.
Что в этой версии может показаться странным? Например, ранний отъезд Грейс и Стефании с альпийской виллы. Будто что-то их гнало выехать именно утром, а не днем или вечером. Это с учетом того, что никакой надобности находиться 14 сентября при дворе не было ни у одной, ни у второй. Кто знает, может быть, именно в то утро за завтраком Стефания заявила о своих намерениях поступить в школу автогонщиков. Грейс была обескуражена. Она понимала, что такой поступок дочери не будет одобрен отцом. Для нее самой это означало еще большее отдаление мужа, чье супружеское внимание она пыталась вернуть. Вполне вероятно, поэтому мать живо приказала дочери собираться и ехать домой. Ей хотелось показать мужу, что она однозначно против дочкиной затеи. Грейс не желала получить от князя новые упреки и обвинения. В таком случае можно представить, какой была их совместная дорога. Они должны были ехать и все время ругаться друг с другом, настаивая каждая на своем. Если так оно и было, то нетрудно догадаться, как выглядело управление автомобилем. Грейс должна была постоянно отвлекаться на споры со Стефанией, которая не хотела поддаваться ни на какие уговоры. Отвлекшись от дороги, потерять контроль над управлением можно было в два счета. Поэтому сердечный приступ (а в других источниках – инсульт) был вовсе необязателен для провоцирования аварии. А если он все-таки имел место, то мог произойти именно из-за нескончаемой перепалки с дочерью…
Гибель Машерова объявили несчастным случаем. Виновным в ДТП признали водителя злополучной грузовой машины по фамилии Пустовит. Однако дочь Машерова одна из первых высказала предположение о том, что ее отца убили. Основными мотивами для преступления могли явиться настоящая должность Машерова или же его предстоящее назначение: якобы, он был основным претендентом на пост главы правительства СССР. Этой же точки зрения придерживались не только рядовые жители Белоруссии, уважавшие своего главу, но и некоторые представители тогдашней элиты. Например, Эрмек Ибраимов, сын председателя Совмина Киргизии, тоже утверждал, что смерть Машерова не была случайностью.
В пользу этой версии говорят множество фактов. Во-первых, автомобиль Машерова сопровождали обычные гражданские машины без проблесковых маячков и сирены, а о выезде чиновника в нарушении всех правил его подчиненные так и не сообщили в ГАИ. Во-вторых, незадолго до аварии начальник личной охраны Машерова, который занимал данную должность более 12-ти лет, отчего-то вдруг перевелся на другую работу. В-третьих, в день катастрофы Машеров сел именно в «Чайку», а не в другой рабочий автомобиль «ЗИЛ», который наверняка выдержал бы удар.
Кроме того вызывают подозрения и обстоятельства самого ДТП. В действительности грузовиков было 2. Они двигались друг за другом навстречу кортежу. Водитель второй грузовой машины Пустовит утверждал, что шофер первой вел себя очень странно, то снижая скорость до 60-ти, то увеличивая до 80-ти км/час. Он просто не давал Пустовиту себя обогнать (Н. Зинькович, «Покушения и инсценировки от Ленина до Ельцина»). Потом впередиидущий грузовик резко затормозил, тем самым вынудив Пустовита выехать на встречную полосу, где тот и столкнулся с машеровской «Чайкой». Примечательно, что, по словам очевидцев, незадолго до аварии один из автомобилей сопровождения – белая «Волга» - ненадолго выезжала из колонны, будто подавая кому-то сигнал. Некоторые думают, что этот сигнал был предназначен для водителя первого грузовика.
Это произошло четвертого октября восьмидесятого года. На шоссе Москва-Брест черная правительственная «Чайка» врезалась в грузовик с картошкой. От удара машина загорелась.
Милиционеры вытащили из «Чайки» три тела. Двое были мертвы. У третьего вроде бы билось сердце. На другой машине повезли его в больницу. Но врачам оставалось только констатировать смерть.
В результате автомобильной катастрофы погибли кандидат в члены политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Петр Миронович Машеров, его водитель и охранник.
Смерть Машерова вызвала сначала глухие разговоры и перешептывания, а затем откровенные речи о том, что это была не авария. Машерова убили.
Для подозрений оснований было предостаточно.
Вроде бы даже сотрудники ГАИ поговаривали, что дело нечисто, кто-то это подстроил.
За две недели до автокатастрофы сменили председателя республиканского КГБ, затем начальника личной охраны Машерова, затем бронированный «ЗИЛ», положенный ему как кандидату в члены политбюро, отправили в ремонт.
Посты ГАИ не предупредили о поездке Машерова и поэтому не были приняты надлежащие меры безопасности.
И водитель грузовой машины, которая врезалась в «Чайку», накануне почему-то уже проехал тем же маршрутом. Тренировался?
Почему кто-то решил устранить Машерова?
Версий было множество.
Говорили о том, что он пал жертвой кремлевских интриг, подковерной борьбы, когда решалось, кому быть наследником Брежнева.
В наследники Брежнева прочили Федора Давыдовича Кулакова, члена политбюро и секретаря ЦК по сельскому хозяйству. Сравнительно молод, динамичен и целеустремлен. Но летом семьдесят восьмого года шестидесятилетний Кулаков внезапно умер. Объяснений в газетах не было. Были слухи.
Говорили, что Федор Кулаков чуть ли не покончил с собой после того, как Брежневу стал известен его откровенный разговор с Машеровым в Пицунде. Кулаков будто бы сказал о кризисе в экономике страны и о том, что генсек стар и не способен вести дела. Будто бы и Машеров после той встречи в Пицунде говорил, что ему трудно работать в политбюро и ждал неприятностей.
После смерти Кулакова секретарем ЦК назначили Горбачева - это был его первый шаг к власти. А наиболее вероятным сменщиком стали вроде бы считать Машерова. Брежнев будто бы даже решил поставить Машерова во главе правительства - вместо Косыгина. Тогда в восемьдесят втором году, после смерти Брежнева, именно Машеров стал бы генеральным секретарем.
Но Машерова убрали, потому что он после войны возглавлял белорусский комсомол и принадлежал к «комсомольской группе» Шелепина. Поэтому председателем Совета Министров стал престарелый Николай Тихонов, старый друг Брежнева.
Выходит, если бы Машеров остался жив и стал главой страны, судьба страны сложилась иначе? И многие уверены, что эта автокатастрофа не могла быть случайностью. «Мы знали, что отца убили», - говорит дочь Машерова.
Есть и другие версии, помельче масштабом.
Будто бы на брестской таможне задержали бриллианты, принадлежавшие дочери Брежнева Галине. Машеров отказался замять дело, и тогда министр внутренних дел Николай Щелоков организовал устранение Машерова. Брежнев не возражал, потому что завидовал Машерову, его популярности, обаянию, молодости…
Вот почему на похороны Машерова прилетел из Москвы только секретарь ЦК по кадрам Иван Капитонов. Остальные члены партийного руководства не пожелали лететь в Минск.
А тут еще неожиданно отправили в отставку предшественника Машерова на посту белорусского хозяина Кирилла Трофимовича Мазурова, который был первым заместителем председателя Совета министров и членом политбюро.
Мазурова сняли со всех постов «по состоянию здоровья», хотя он был моложе и крепче остальных членов политбюро.
Все эти версии, взятые вместе, действительно производят впечатление заговора. Но попробуем разобраться.
После смерти Машерова было проведено самое тщательное расследование, такое, что хоть в учебники заноси. Вывод был однозначный: дорожно-транспортное происшествие.
Виноват был водитель грузовика, который вез картошку. Он слишком устал, зазевался, вывернул руль влево, хотя надо было поворачивать вправо, и врезался в «чайку» Машерова.
Виновата была служба охраны Машерова, которая пренебрегла инструкциями.
Виноват был водитель Машерова, пожилой уже человек, который страдал от радикулита, неважно видел. Петру Мироновичу назначили более молодого и умелого водителя, но старый не давал ему сесть за руль.
А как же политическая сторона дела?
Другого выходца из Белоруссии члена политбюро Кирилла Мазурова сняли не после смерти Машерова, а за два года до этого. И одно не имело отношения к другому. Кирилл Мазуров и Петр Машеров, похоже, не очень ладили.
Почему Брежнев расстался с Мазуровым?
Мы все получали для служебного пользования закрытую информацию, - рассказывал сам Мазуров в интервью «Советской России», - и в одном из сообщений я как-то прочитал, что дочь Брежнева плохо вела себя во Франции, занималась какими-то спекуляциями. А уже и без того ходило немало разговоров на эту тему. Пришел к Брежневу, пытался по-товарищески убедить, что пора навести ему порядок в семье. Он резко отчитал меня: не лезь не в свое дело… И по другим поводам стычек было немало. Наконец однажды мы сказали друг другу, что не хотим вместе работать. Я написал заявление.
Брежнев иначе трактовал причины своего недовольства Мазуровым, которого называл беспомощным и безруким руководителем. Сидя в Завидово, рассказал команде, писавшей ему выступление. Заместитель заведующего международным отделом ЦК Анатолий Сергеевич Черняев записал его слова:
«Письмо получил от тюменских нефтяников. Жалуются, что нет меховых шапок и варежек, не могут работать на двадцатиградусном морозе. Вспомнил, что, когда еще был секретарем в Молдавии, создал там меховую фабрику. Позвонил в Кишинев: говорят - склады забиты мехами, не знаем, куда девать. Звоню Мазурову, спрашиваю, знает ли он о том, что делается в Тюмени и в Молдавии на эту тему. „Разберусь“, - говорит. Вот вам и весь общесоюзный деятель!»
Перед пленумом Брежнев внезапно уединился с Мазуровым и попросил его подать заявление об уходе на пенсию.
Мазуров был сторонником очень жесткой, консервативной политики, большим, чем другие члены политбюро, поклонником Сталина. Такие люди не нравились Брежневу.
Что касается смерти члена политбюро Кулакова, то люди компетентные знали, что Федор Давыдович и слова не смел сказать против Брежнева, а умер он потому, что ему нельзя было пить, а он не мог себя сдержать.
Когда хоронили члена политбюро Кулакова, Брежнев и другие были в отпуске. Никто из них не прервал отпуска, чтобы попрощаться с товарищем. Не потому, что у них были политические разногласия. Просто все они были равнодушными и циничными людьми. Вот почему и на похороны Машерова прислали одного секретаря ЦК Капитонова. Таков был ритуал.
Но почему же вот уже столько лет не исчезают слухи о том, что Машеров был убит, что против него затевался заговор? Слухи о заговоре, о том, что Машерова убили, появились потому, что в те годы всё скрывали, всё утаивали.
Петр Миронович Машеров был хозяином, которого уважали в республике. Во время войны он ушел в партизанский отряд. В сорок четвертом стал Героем Советского Союза. Его ценили за скромность, доступность, заботу о республике. Даже просто за то, что на фоне остальных членов политбюро, он выглядел молодым и приятным человеком с хорошей улыбкой.
Но при этом он был таким же партийным секретарем, как и его коллеги. Алексей Иванович Аджубей вспоминал, как летом пятьдесят второго года они с руководителем белорусского комсомола Машеровым были командированы в Австрию на слет молодежи в защиту мира. В Вене им повсюду виделись агенты ЦРУ. Бывший партизан Машеров, едва шевеля губами, говорил Аджубею:
Это шпик, запоминай его, Алексей, заметаем следы…
Машерова почему-то называли оппозиционером, говорили, что Брежнев его не любил. Но это далеко не так. Напротив, он произносил такие же речи во славу Брежнева, как и Шеварднадзе, и Алиев, хотя и не был восточным человеком.
Брежнев ценил Машерова, но как республиканского руководителя, не более того. Брежнев приглашал его с женой к себе домой, на охоту в Завидово. Часто звонил, советовался. Но переводить в Москву не собирался.
Машеров жаловался на то, что его зажимает украинская группа в руководстве страны.
Николай Егорович Матуковский, собкор «Известий» в Белоруссии, вспоминал, как обратился к Машерову:
Петр Миронович, почему наш Минск не город-герой? Ведь он же буквально стоит на костях его защитников! Люди не понимают вашей скромности…
Корреспондент «Известий» попал в больное место. Машеров попытался закурить, у него дрожали руки:
Ты думаешь, я не ставил этого вопроса? Зарубили! Слишком много там украинцев, которые не хотят, чтобы наш Минск сравнялся с их Киевом. А я всего лишь кандидат в члены политбюро… Наш главный противник - Подгорный. Почему-то он активнее других выступает против нашей звезды.
В июне семьдесят четвертого все-таки появился указ о присвоении Минску звания города-героя. А вручить столице Белоруссии золотую звезду Брежнев приехал только через четыре года, в июне семьдесят восьмого. У Леонида Ильича любымыми были другие республики и другие первые секретари.
Просьбы Машерова в Москве часто встречали отказ.
Петр Миронович в разговоре с Андроповым назвал имя чекиста, белорусса, которого хотел бы видеть в кресле начальника республиканского КГБ.
Андропов не мог отказать Петру Мироновичу.
Зимой семидесятого года председатель КГБ Андропов вручал генеральские погоны начальнику управления госбезопасности по Ставропольскому краю Эдуарду Болеславовичу Нордману.
Юрий Владимирович сказал ему:
Готовься к возвращению в Белоруссию. Будем рекомендовать тебя председателем комитета.
Эдуард Нордман был только рад.
Перед самой войной он начал работать в Пинском райкоме комсомола. Как только началась война, ушел в партизаны и воевал до самого освобождения Белоруссии. В двадцать восемь лет он был секретарем райкома партии, потом его отправили в Москву учиться в Высшую партшколу. Когда вернулся с дипломом - это был пятьдесят восьмой год - его отправили начальником управления в республиканский комитет госбезопасности. В шестьдесят пятом перевели в центральный аппарат.
Прошел месяц, другой, третий. И председателем КГБ Белоруссии назначили генерала Якова Прокофьевича Никулкина… Он был на девять лет старше Нордмана, в госбезопасности служил с сорокового года и ему уже собирались оформить пенсию.
Нордман не мог понять, что произошло: почему Андропов отказался от своего слова?
И только потом начальник 9-го управления (охрана высших руководителей партии и государства) генерал Сергей Николаевич Антонов объяснил Нордману:
Знаешь, что произошло с твоим назначением?
Нет, не знаю.
Когда Юрий Владимирович доложил Брежневу о твоей кандидатуре, тот сказал: «Вы что, не понимаете, что Петро (так Брежнев называл Машерова) подтягивает к себе партизан? Мы же ничего не будем знать, что он там замышляет!»
Бдительный Брежнев не хотел, чтобы Машеров окружал себя людьми, с которыми он связан давними отношениями, которые больше ориентировались бы на Петра Мироновича, чем на Москву. Поэтому в Минск отправили генерала Никулкина, который служил в Монголии советником по линии госбезопасности.
А Нордмана, которого Машеров просил Андропова вернуть на родину, отправили председателем республиканского комитета в Узбекистан. Это был красивый ход: выдвинули Нордмана, но в Узбекистан. Эта командировка закончилась для Нордмана печально. С хозяином республики Рашидовым он не сработался…
В последний раз он видел Машерова за год до трагедии, когда был в Минске проездом.
«Стоим с сотрудниками из охраны, - вспоминает генерал Нордман. - Давно знакомые ребята. Во дворе две машины: „ЗИЛ-117“ и сзади „волга“ охраны.
А где, - спрашиваю, - машина сопровождения?
Она идет у нас впереди метров за пятьсот-шестьсот, отвечает начальник охраны полковник Валентин Сазонкин.
Как же можно так ездить, да еще в такой туман? Впереди «ЗИЛа» должна быть машина сопровождения.
Мы не раз говорили Петру Мироновичу, а он - ни в какую. Скажите вы, он к вам прислушается.
Сели в «ЗИЛ». Улучив момент, говорю:
Петр Миронович, непорядок - машины сопровождения впереди нет.
Ты же знаешь, я не люблю кортежей.
Да не о кортежах, о безопасности речь.
Короче, разговор не получился. Ушел он от обсуждения этой темы. Но человек я настырный, есть у меня такой грех. Еще раз улучив момент после ужина, снова взялся за свое:
Петр Миронович, я очень вам советую изменить порядок сопровождения машины. До добра это не доведет. Разве можно так, да еще при таких туманах? Я бы никогда такого не позволил.
Я помню, как ты организовал мою охрану на Северном Кавказе и в Ташкенте. Ты бы мою машину зажал в кольцо.
В кольцо не в кольцо, а впереди машину поставил бы обязательно. У меня на Кавказе иного выхода не было. Там не было широких минских проспектов. На Кавказе условия более чем жесткие. Но за все годы ни разу не было ЧП, хотя иногда бывало на грани, ходил, как говорится, по лезвию ножа и не раз хватался за валидол.
Ну, хорошо, Эдуард Болеславович, оставим этот разговор…
Самое странное было утром следующего дня. Звоню по вертушке председателю КГБ республики Никулкину.
Яков Прокофьевич, меня беспокоит, как организовано сопровождение машины Петра Мироновича. Так ведь и до беды недалеко.
А чего это тебя беспокоит? Чего лезешь не в свои дела?
Отбрил он меня, наивного, чисто.
Ты не сердись, Яков, за мое неуместное вмешательство, но ты же понимаешь, чем все может кончиться, когда охрана допускает безразличие к требованиям безопасности охраняемого лица. Ты же знаешь решение политбюро и приказ КГБ. Там четко записано: лично отвечает за жизнь охраняемого местный начальник КГБ. В данном случае - ты…
Знаю, не раз говорил об этом Машерову. Он слушать не хочет. Знаешь, пошел он… Он сам в политбюро, сам принимает решения, сам не выполняет, а я должен его убеждать…»
По твердому убеждению генерала Нордмана, Машеров пал жертвой стечения роковых обстоятельств.
| |
Когда показания участников ДТП противоречат друг другу, точку в спорах поможет поставить автотехническая экспертиза. Вместе с Денисом Антоновым (на снимке), начальником отдела технических экспертиз управления Государственного комитета судебных экспертиз по городу Минску, отправляемся на выезд.
— Пару недель назад на перекрестке в центре столкнулись два автомобиля. От удара один из них вылетел на тротуар и сбил сразу четырех пешеходов, - вкратце описывает историю резонансного ДТП Денис Владимирович, пока мы едем на охраняемую стоянку ГАИ.
Там будем осматривать авто. С помощью спецоборудования и формул эксперт прояснит обстоятельства этого ДТП.
Ну а как же видеорегистраторы в машинах? - интересуюсь я.
Они, конечно, помогают прояснить некоторые обстоятельства, но не в каждом авто они есть, и качество записи иногда оставляет желать лучшего, - парирует эксперт.
К тому же ни один регистратор не покажет, что скрыто под капотом.
Гаечный ключ на 10, - говорит эксперт, и я судорожно пытаюсь найти нужный в увесистом чемодане с инструментами.
Помощник из меня никудышний, поэтому Денису Владимировичу приходится все делать самому. Профессионалу больше не мешаю - наблюдаю со стороны.
После десяти лет работы в подразделении Денис Владимирович практически ничему не удивляется, но некоторым водителям все же удается поразить. Был в его практике случай, когда на кольцевой «Фольксваген Гольф» упал с моста. Ни на секунду не отвлекаясь от работы, Денис Владимирович рассказывает, что в практике отдела бывали ДТП с участием даже более 10 авто. Как, например, однажды на МКАД.
В таких ситуациях мы выясняем, какое авто с каким столкнулось первым, где именно, под каким углом, на какой скорости… - перечисляет все тонкости Денис Владимирович и добавляет: - Сейчас осмотрю рулевое управление и рабочую жидкость.
Мне эти слова ни о чем не говорят, поэтому я молча киваю. Наконец все необходимые процедуры сделаны - мчим в лабораторию.
Вот схема с места ДТП, - по пути эксперт показывает набросок.
На графике все расстояния указаны с точностью до сантиметра. Замеры сделали сотрудники ГАИ. Теперь эти данные эксперты должны вбить в формулы, чтобы прояснить все обстоятельства. «Есть базовые математические формулы, которые мы используем постоянно. Иногда выводим отдельную под определенный случай», - поясняет Денис Владимирович, садясь за рабочий компьютер.
Словосочетание «математические формулы» меня, как истинного гуманитария, повергло в шок, и я с ужасом предвкушаю следующий этап работы.
Прилагаются к материалам и снимки с места ДТП. «В нашем случае на месте аварии были следы торможения одного автомобиля и бокового скольжения второго. Видите?» - снова обращается ко мне Денис Владимирович, и я старательно вглядываюсь в полосы на асфальте, пытаясь разобрать, чем же они отличаются.
Самые распространенные недочеты на машинах, попадающих в ДТП, - повышенный износ шин и колеса с разным рисунком протектора на одной оси, - перечисляет собеседник, вводя данные в компьютер.
Кроме знаний и опыта в арсенале эксперта сравнительные микроскопы. С их помощью он изучает изломы деталей. Прибор сложный - с какого боку к нему подойти, не знаю, поэтому продолжаю донимать эксперта вопросами.
В одной аварии, которую мы изучали, было сразу шесть жертв, - вспоминает специалист, продолжая вводить данные со схемы в компьютер. - Тогда вместе с медэкспертами сопоставили травмы погибших и повреждения автомобилей. Только так и смогли определить, где и кто находился в момент происшествия.
Я тоже пытаюсь разобраться в формулах, но с уроков математики в голове осталась только таблица умножения.
Я прощаюсь с экспертом, который продолжает скрупулезно вбивать данные в компьютер. Когда все необходимые подсчеты будут сделаны, эксперт прояснит, и с какой скоростью двигались автомобили, и под каким углом столкнулись. Ну а в моей голове вертится новое слово «инжектор». Теперь-то я знаю, что это и где это.
Кстати, провести автотехническую экспертизу можно и в частном порядке. В прошлом году, например, неоднократно обращались водители фур, которые часто оказывались в кюветах из-за «выстреливших» шин. Да, час работы эксперта ГКСЭ стоит около 130 тысяч, самая простая экспертиза занимает часа четыре, но ведь эти затраты несопоставимы с теми суммами, которые придется заплатить водителю, окажись он виноватым в ДТП.
Инна ГОРБАТЕНКО
